Расплата

- Ну а какую награду за поединок получили?
- Награду? - удивился Прокопий. - За какого-то паршивого фашиста?!
Все в комнате дружно засмеялись. Смеялся командующий, смеялись офицеры, уткнувшись в аппарат, трясся в смехе связист-сержант... Генерал-лейтенант вытер невольно выступившие слезы и спросил:
- Ширяев, а как вы посмотрите, если мы вам присвоим офицерское звание и отправим на курсы снайперов инструктором?
Ширяев нахмурился. Он подумал о командире полка и других офицерах, мысленно сопоставил себя с ними, и получилось не в его пользу. Образование-то всего четыре класса, так какой же из него офицер? Солдат он, верно, исправный, воюет неплохо. А офицер должен учить подчиненных, отвечать за них... Конечно, он отлично стреляет, умело бьет фашистов, но офицером хорошим не станет. Видно, не по Сеньке шапка.
- Не сумею я быть офицером, - отказался Ширяев. - Офицер это как знамя в роте или батальоне. На него должны все равняться. Лучше быть хорошим солдатом, чем никудышным офицером.
Генерал как-то по-особенному ласково посмотрел на смущенного снайпера и согласился с его доводами.
- Ну хорошо, быть по-вашему. Однако звание «старшина» я вам присваиваю. Скажите, Ширяев, трудно выслеживать врага? Ведь терпение нужно иметь огромное...
- По-всякому случается. Но я старый охотник и умею выжидать...
Прокопий замолчал, вспоминая, как два месяца назад он был на свободной охоте. Фронт на две недели стабилизировался. Он ночью глубоко проник на фланге в оборону немцев. Там была заболоченная местность, и противник чувствовал себя спокойно, не ожидая удара на этом участке... Прокопий сделал хорошую засаду у изгиба небольшой речки. Утром на песчаном берегу появился целый взвод фашистов. Он хотел выстрелить, но раздумал, так как солнце светило на него, решил выждать. Немцы сбросили с себя обмундирование, остались в чем мать родила, с гиканьем и смехом бросились в речку... Прокопий видел в прицел, что это совсем молодые, видимо, из пополнения, солдаты. Гитлер на фронт гнал уже юнцов. Они, как пацаны, дурачились в речке и брызгались водой, топили друг друга, выскакивали на берег и плюхались на песок. Наголо остриженные, с тонкими шеями, они в тот миг были обыкновенными ребятами, которые радовались, что добрались до воды в жаркую погоду... И Ширяев вдруг с непонятным сожалением подумал: «Ну куда же вы, дурачье, полезлп?! Что вам тут на нашей земле нужно?!»
Он мог бы спокойно перещелкать половину этих лопоухих юнцов, но рука не поднималась. Прокопий дождался, пока они накупались, увидел, как их стал строить унтер-офицер. Он, по всему было видно, вояка старый и опытный. Унтер-офицер сердился и кричал на солдат, толкал пх в шею, если кто замешкался в строю.
Прокопий взял его на мушку и спокойно выстрелил. Унтер-офицер, согнувшись, завалился на землю. Строй сразу рассыпался. Немцы разбежались и попадали на траву. Самые настоящие пацаны. Их можно снимать одного за другим, пока они придут в себя от страха, но Ширяев опустил винтовку...
Ночью он возвратился в полк, но никому не рассказал об этом, несколько дней был хмурым и раздраженным, удивляясь своей внезапной жалости...
- Охотник? - переспросил генерал.
- Так точно, охотник, - ответил Прокопий. - У меня и дед и отец таежные охотники.
Генерал начал расспрашивать Прокопия о тайге и повадках зверей, сожалея, что ему самому пришлось прослужить все годы в Туркестане.
- Ничего, разобьем фашистов, приезжайте, товарищ генерал-лейтенант, к нам в гости. Я вас на медвежью охоту свожу!
- Обязательно, - рассмеялся командующий. - После победы обещаю!..
Выйдя из штаба, Прокопий увидел Матвея Кирькина. Тот подошел к нему и, усмехаясь, спросил:
-Не узнаешь, земеля?
- Пошто не признаю? Приметил, - сдержанно ответил Прокопий, не подавая руки.
Матвей был румяным и тугощеким, одетым в добротное обмундирование и яловые сапоги. Ничего не скажешь - служба, видать, была не пыльной.
- Значится, все помнишь? - криво усмехнулся Матвей. - А я вот уже запамятовал. Скоко времени минуло, скоко кровинушки пролилось, а? Ну а я вот поманеньку воюю.
- Воюешь, вижу...
- Почитай, за три года впервые земляка встретил. А ить земляк, как родной... Привет Марьяне переслать?
- Зачем? - пожал плечами Прокопий и отошел...