Расплата

Прокопий пока не беспокоился и наблюдал. Он ждал, когда солнце поднимется выше и начнет светить в сторону наших окопов. При таком освещении вражескому снайперу будут способствовать лучи, дающие отражение от линз прицелов наших снайперов. У каждого участвующего в охоте были сделаны «приманки» - зеркальца, поднимаемые над окопами и имитирующие снайперские прицелы...
Охотники продолжали держать немцев в напряжении. Открывали огонь по малейшему движению, ве давали поднять головы.
И когда у блиндажа были подряд один за другим подстрелены два офицера, немецкий снайпер не выдержал. Долгожданная пулеметная очередь обожгла натянутые нервы Прокопия, и он на срезе прицела успел заметить легкий всплеск песка.
Присмотрелся и только сейчас различил на фоне обрыва чуть заметную полоску другого тона. Видимо, это был ход от засады к своим окопам, перекрытый сверху матами и засыпанный песком. Песок подсох и давал несколько другой оттенок... Прокопий довернул винтовку, нащупал нитями прицела хорошо замаскированную бойницу, приметил лицо снайпера, закрытого желтой маскировочной сеткой, и ствол винтовки. Подвел перекрестие, совместил мушку и плавно нажал на спуск...
Через два дня командир полка привез Прокопия в штаб дивизии. Туда прибыл командующий армией и пожелал увидеть Ширяева. Оказалось, что убитый враже-ский снайпер был майором, награжденным Железным крестом с дубовыми листьями. Его недавно перебросили с Запада, где фашист наводил ужас на союзников.
Управление штаба дивизии размещалось в большом, заросшем садами селе. Дворы были забиты штабными машинами, санитарными повозками, развернутыми к бою зенитными орудиями под маскировочными чехлами и сетками. У домов перебирали копытами оседланные лошади. Рядом с ними смолили табак связные и ординарцы.
Штаб располагался в крестьянском доме. В большой комнате с подвесными керосиновыми лампами, голландской печью в углу и огромным длинным столом, вдоль которого были расставлены стулья, находились офицеры; они тихо разговаривали, косясь на грузноватого генерал-лейтенанта, сидящего за столом вместе с командиром дивизии. Начальник штаба, водя указкой по оперативной карте, вполголоса докладывал командующему обстановку на участке фронта дивизии.
Ширяев к этому времени имел на своем счету сто двадцать уничтоженных фашистов и был награжден двумя орденами Славы II и III степени, орденами КрасногоЗнамени,Отечественной войны II степени, Красной Звезды и двумя медалями «За отвагу», однако при виде такого большого начальства засмущался и затоптался у порога. Генерал поднялся, подошел к Проко-пию, с интересом вглядываясь в знаменитого снайпера. Пожал руку и поблагодарил:
-Спасибо, товарищ Ширяев. За уничтожение особо опасного немецкого снайпера от имени Советского правительства награждаю вас орденом Славы I степени.
- Служу Советскому Союзу! - ответил Прокопий. Бесшумно появился стройный, перетянутый ремнями
капитан и подал командующему красную коробочку. Генерал открыл ее, достал орден и приколол на грудь Ширяеву. Улыбнулся, тронул его за рукав и проговорил:
- Прошу к столу. Думаю, командир дивизии нас угостит обедом!
Прокопий принял строевую стойку, звякнул орденами и медалями, ответил:
- Слушаюсь.
Командир дивизии, подталкивая его легонько в плечо, усадил рядом с генерал-лейтенантом. Ординарцы быстро некрыли стол свежей скатертью, поставили большой, поблескивающий медью самовар, разложили посуду и закуски.
Генерал-лейтенант армию принял недавно, приехав из Генерального штаба, где проходил службу в оперативном управлении, и сейчас с интересом приглядывался к могучему бородачу. Бывая в полках, генерал любил встречаться с рядовыми, был с солдатами прост и умел расположить к себе подчиненных. Это были уже не те солдаты сорок первого, с которыми он выходил из окружения. Он тогда был тяжело ранен, долгое время лечился в тыловом госпитале. Сейчас, добившись назначения на фронт, пытался хорошо узнать солдат сорок четвертого, уже озаренных близкой Победой.
Прокопий поначалу стеснялся командующего и сидящих за столом полковников, а потом пообвык. Генерал поблескивал умными глазами и пил, отдуваясь, крепко заваренный чай и как-то по-домашнему вытирал клетчатым платком наголо обритую крупную голову. Усмехаясь, спросил у Ширяева:
- Вот вы ефрейтор, а немецкий снайпер был майором, да еще «фоном». Но вы перехитрили его, и это замечательно!
- Другой солдат поумнее подполковника, - ответил Прокопий, не очень-то понимая, что такое за «фон». - Я одного варнака под Курском пять дней выслеживал. Ну и хитрый же попался!