- Хоть разок бы пригласили.
- Можно. Пожалуйста, - безучастно разрешил Юрий, чиркнул спичкой и, прикуривая, надолго задержал пригоршню у лица, словно заслоняясь от прямого взгляда Люсика.
- Ну кого вы здесь охраняете? Идемте же танцевать. Дождь вон начинается, - звала она, пятясь к дверям бара.
- А может, не стоит? Хватит на сегодня, - нетвердо предложил я.
- Да, пожалуй. Там хоть до утра топчись - программа одна и та же, - поддержал меня Юрий.
- Ой, мальчики, какие вы у меня нынче серьезные, аж скучно! - капризно воскликнула Люсик. - Ну хорошо. Подождите. Я сейчас сбегаю за сумочкой.
Низкое, в темных тучах, глухое небо роняло на землю редкие капли. В теплом безветрии созревал и уже накрапывал тихий ночной дождь.
- Через неделю буду в селе, - ловя лицом капли, мечтательно сказал Юрий. - Занятия у нас закончились. Стройотряд уже сформирован. Поедем коровники ставить. Люблю, когда сам, своими руками...
В дверях, застегивая сумочку, показалась Люсик.
- Это ваша подруга или сестра? - быстро спросил Юрий.
-Товарищ...
- Симпатичная девушка. Жаль, что не сестра, - подмигнул он мне, и в его прекрасных глазах мелькнул какой-то охотничий блеск.
- Нет, как хотите, мальчики, а я здорово побалдела! - шагая между нами, затараторила Люсик, восхищаясь вовсе не оставленным позади душным баром, а радостным конвоем, который сопровождал ее домой. Безмерно девичье тщеславие - чуть только выдался случай для безгрешного флирта, и она отдается ему с такой игривостью и выдумкой, с таким кокетством, так озадачивает счастливо объявившихся соперников взглядами и шутками, так нечаянно-умело будит, травит в них ревность. Играет, кокетничает, пока не полюбила...
Юрий, чувствуя свое робкое место в нашем трио, был сдержанным, стерег разговор, будто опасался какого-то подвоха. Люсик рассказывала разные фривольные анекдоты, смело шутила, настолько смело, насколько это нужно было, чтобы подкалывать, дразнить, но не оскорблять нас. Обычное сладкое занятие девушки, оказавшейся в кругу неравнодушных к ней соперников, - пожеманничать, натешиться нх ревностным вниманием... В голосе ее звучала мурлыкающая кошачья мягкость, она даже шла как-то шаловливо, с маленьким подпрыгом на каждом шагу.
- ...и тогда фаворитка короля сказала ему: мужчина по-настоящему проверяется не в бою и не в танце, а в любви, - кончила она очередной анекдот и уже в который раз поспешила извиниться. Она словно нечаянно-опрометчиво то и дело проговаривалась о каком-то известном лишь ей опыте утонченно-грубой любви, который нам неведом, но может быть приобретен не без ее, Лю-сикиного, участия... Но я-то бывал с ней, обнимал... и теперь, слушая ее, не мог понять, зачем она афишировала свой довольно ровный темперамент.
- Ой. извините, мальчики, несу вам чушь, совсем забалдела! - восхищалась собой Люсик, держа меня и Юрия за руки. Она вела нас точно удачно приобретенных на ярмарке дорогих коней.
- Бал-да, - вдруг нараспев произнес Юрий. - Слушайте, а что значит это слово?
- Балдеть - значит веселиться, глупеть от радости, - исчерпывающим тоном ответила Люсик.
- Балда - это дубина,дылда,болван... - Юрий смолк и, подзадоривая, замахал рукой. - Ну, ну, помогайте.
- Это толстое корневище, деревянная колотушка, кувалда... - вспомнил я.
- Еще? - настойчиво выспрашивал Юрий.
- Шишка на рукоятке, набалдашник.
- Еще?
- Балбес... дурень... тупица...
- Мальчики, мальчики, что это вы, о чем? - испуганно забормотала Люсик, останавливая нас. - Или вправду забалдели?
- Спасибо за компанию. - Мне - сюда, - торопливо сказал Юрий и, сделав несколько шагов, скрылся за углом.
- Чокнутый какой-то, - помолчав, сказала Люсик.
