Рассказы

В тот вечер мать ходила как потерянная, Антону жалко было на нее смотреть. Прошлепает она в старых тапочках на кухню, постоит там в задумчивости минуту-другую у шкафа с посудой и повернет назад, не помня, что хотела взять. И все время вздыхает, украдкой поглядывает на него тоскливыми глазами, готовая заплакать.

Стив с тревогой посмотрел на указатель уровня топлива и облегченно вздохнул. Бензина оставалось еще предостаточно. Дорога уходила влево - пришлось сбавить скорость, чтобы не оказаться в кювете. Поездки по незнакомым местам не были коньком Стива. Даже в городе он ориентировался плохо, не говоря уже о...

Они сегодня прощались, отец и сын Семилуковы. Не совсем обычное это было прощание. Ни тот ни другой не хотел такого. Но все сложилось так, что иначе не могло и быть.
Отец, как всегда, рано уходил на работу, и сын заторопился проводить его - время до самолета еще оставалось.

Июль был на исходе. Наступил саратан - самая знойная пора лета. Такого люди давно не видывали: даже те, кого обычно не пугал полуденный зной, нынче задыхались. Хорошо было лишь тем, кто заблаговременно укатил в Хумсан, или Бричмуллу, или Сукок, или в какое-нибудь другое горное селение, овеваемое ветром...

«Всякий смертный виноват перед аллахом»- так гласит мудрость священных книг. Это очень удобно служителям мечетей, разным имамам, шейхам и прочим обманщикам. Всякий смертный виноват перед аллахом, ибо ему он обязан жизнью и хлебом, воздухом и солнцем. Всякий смертный виновен. А в чем виновен, нетрудно придумать.

Под свежим попутным ветром тугие звонкие паруса стремительно летели над днепровскими порогами, над древней Хортицей. Зычно и отрывисто звучали морские команды.
- Эй, на рее, не зевайте! - задорно кричал бородатый крепыш в плюшевой кепке.

Ох, и непонятно закрутило над Арабатской стрелкой!
Море потемнело, Сиваш забелел, запенился. Ветер задул порывами: то теплыми волнами накатывал с юга, то гвоздил с запада - Тучи, как отара без козла, сначала забегали, заметались, потом сбились в кучу. Дождь захлестал по дороге. Вскоре появились лужи...

Толпа ожидающих не умещалась на тротуаре. Люди, поеживаясь от холода, поглядывали - не идет ли автобус. Вдруг из толпы, размахивая рукой, выскочил морячок. Алексей Матвеевич резко затормозил. Через секунду матрос был уже около машины.
-  Подвезите, батя! - выдохнул он.

...Идет на убыль тринадцатый век, тяжелый век в истории народов Средней Азии. Словно черный смерч, пронеслись над древней землей Хорезма орды Чингис-хана, но из праха и пепла встали города, зазеленели поля, и снова шумит базар в Хиве. Шумит хивинский базар. Съехались сюда степные скотоводы, рыбаки с Амударьи...

Во дворе невестисто-бело цвела черемуха, и, пригретая солнцем, испускала такой аромат, словно в саду за окном кто-то ненароком разлил нежнейшие духи. В час обеда я вошел в крохотную столовую нашего дорожно-строительного управления, взял кое-что перекусить и сел за столик у раскрытого окна, вдыхая настоянные в безветренной...

Сергей настежь распахнул обе дверцы кабины, но прохладнее от этого не стало. Машина накалилась так, будто только что выкатилась из печки. И вроде бы солнце пошло с середины неба к краю, и тени удлинились, посерели, сделались расплывчатее, а все равно печет. Даже слепень очумел от жары, едва передвигается но лобовому стеклу, не пытается улететь, хотя раньше ух как метался по кабине.

Начало этого рассказа восходит к далекому-далекому прошлому, неизмеримо более далекому, чем тот вечер, когда я услышала его впервые. Очевидно, вечеров таких было много, но для меня все они слились в один-единственный вечер. В гостиной, за большим круглым столом, сидят люди, в основном женщины...

- Я не против остаться после уроков,- сказал я профессору Герберту,- но лучше бы вы высекли меня розгами и отпустили домой пораньше. Па все равно выпорет меня за то, что я на два часа задержусь.
- Ты слишком взрослый для порки,- сказал профессор Герберт,- а я должен наказать тебя за это вишневое дерево.

Ранним утром, когда в небе порхали облака, еще белые и розовые, бабка Фекла прибежала к новому участковому своей деревни, получившему сюда назначение всего неделю назад. Плача, заявил о пропаже козла по кличке Яшка, внезапно исчезнув! его из ее подворья.