Позаботясь о бессловесной твари, старик повернулся к нам, заулыбался и развел руками:
- Ну а теперьздравствуйте.Добропожаловать... Я такую ушицу сготовил. Спробуем?
Перед окнами избы на дубовом столе высился закоптелый чугун.
- Настя, неси чашки, ложки. Помогай, - захлопотал старик. - Повечеряем - и на бочок. Завтра раненько вас подыму.
Яработаювобластном дорожно-строительном управлении, а этот лес на территории Бузулукского района, значит, мост должен строить районный ДСУ - дорожно-строительный участок, - начал я толковать старику.
- Про это мы давно слыхали, кто да что должон, - прервал меня Семен Емельянович, потеряв ко мне вспыхнувший было интерес. - Каждый только и норовит за бумагу спрятаться.
Взглянув на дремотно клюющую носом Анастасию Семеновну, он скучно сказал:
-Однако спать пора. Настя, ты похлопочи, где кого положить. Моя постель на веранде, молодых надо в избу, чтоб от комарья подальше.
Анастасия Семеновна с дочерью живо убрали со стола посуду, оставшимся в чайнике кипятком помыли ее, насухо вытерли полотенцем. Тем временем я насобирал сухого валежника, измельчил и подбросил в костер. Старик с молчаливым неодобрением посмотрел на заплясавшее с новой силой пламя, потом на меня, суля мне свою упорную необщительность и неприязнь. Светлана подошла к нему и, как котенок, стала тереться щекой о его плечо.
- Дедушка, мы чуточку посидим? Спать нисколечко не охота.
- Дело ваше молодое. Только завтра,глядите,чуть свет разбужу, - примирительно погрозил старик и ушел в избу.
У костра остались сидеть на скамеечке Анастасия Семеновна, Светлана и я. Старая женщина позевывала, зябко оглядываясь на густо обступившую нас тяжелую лесную темень. Из бора доносились дикое завывание филина, нежные рыдания иволги. На свет костра из темноты вылетали, суетясь и танцуя, белые, похожие на крупные снежинки бабочки-мотыльки. Они слепо стукались о нас и падали в огопь.
- А и вправду жутковато тут, ежли одному-то, - поежилась АнастасияСеменовна. - Этосейчас - лето. А зимой каково, в метельную ночь? Осенью - при дожде и грязюке - тоже... Нет, никакая зарплата не удержит тут человека, окромя привычки да любви...
- Ужель совсем один он здесь, накордоне? - подивился я.
- Помощничек имеется. Молодой лесник, парнишка после техникума. Стажируется. Живет в Челюкине, недалеко тут деревенька, дворов сорок. Сюда на мотоцикле ездит. - Анастасия Семеновна шумно зевнула и тяжело поднялась со скамейки. - Угли-то опосля водой залейте... Я вам, Андрей Васильевич,в горницепостелила. А ты, Цветочка, со мной в теплушке, на маминой кровати поспишь. Да и вправдуособливоне засиживайтесь, завтра на зорьке вставать.
Прихрамывая, Анастасия Семеновна взошла на крыльцо и, перед тем как скрыться за дверью, негромко, сторожко прикрикнула:
- Цветочка, ты у меня гляди!
- Я скоро, мам, - поспешно откликнулась Светлана и отошла от скамейки, от меня к костру, ради которого она будто бы и решила задержаться на поляне под звездным куполом низкого лесного неба. - Вот костерок догорит и...
Взяв прутик, она подцепляла им мелкие хворостинки и кидала их в огонь. На фоне костра вырезался профиль ее фигуры и лица. Белыми ромашковыми лепестками над огнем, в плясовой толкотне неистовствовали бабочки-мотыльки, сталкиваясь, падали на белую кофточку Светланы, в бездымное пламя костра.
- Вот глупышки, - пожалеланасекомыхдевушка. - Ведь знают, что сгорят, а летят, однако...
- Ничегоони не знают.Этобабочки-однодневки. Нынче родились,нынче ипомерли.Никакогоопыта жизни.
- А зачем им этот опыт? - повернув комнеалое, озаренное снизу лицо, задумчиво сказала Светлана.
- Всякая бессмыслица неприятна...Вотжизнь человека - тоже ведь мгновениев масштабевселенной. Но мы... учимся, работаем, чего-то добиваемся, опыт стараемся приобрести, чтобы не ушибаться, не ошибаться, не обжигаться... Хотя, как и эти бабочки, летим на красивый огонь... Особенно в любви...
- О Коле ты говоришь как о вкладена собственной сберкнижке. С такой гарантией...
- Мы договорились ждать и спокойны друг за друга...
