Ира же часто критиковала Новикова как пенкоснимателя, живущего одним днем. И, узнав о моем назначении и моих сомнениях, весело и твердо посоветовала: «Соглашайся! У нас хоть будет участок, где мы сумеем наладить работу так, как хотим, как надо работать!»
Сказав эти слова «у нас», «мы», Ира как будто загодя поделила со мной будущие мои заботы. Но откуда ей было знать, как надо и как не надо работать?
-А что я знаю? - вопросом ответила она. - Просто читаю газеты, думаю... вижу, как у других делается... Да и наслушалась, нагляделась здесь за три года на своих. Вот и буду помогать тебе.
Меня же в те дни волновало, честно говоря, лишь одно: как сработаться с людьми, как выполнить план будущего года? Я понимал, что новшества, всякие там новаторские опыты, которыми грезила Ира, позволительны лишь при стабильной работе прорабства. Прежде всего - план! А потом все остальное.
- Ну вот опять «план, план». План любой ценой, - разочарованно вздохнула Ира и накинулась на меня с такой когтистой принципиальностью, с какой на собраниях отчитывала снисходительно улыбающегося,неуязвимого для критики Новикова. - Зачем жеты тогдаучился, зачем тебе двадцать шесть лет?.. Чтобы надеть пиджак с чужого плеча? Чтобы влезть в старую шкуру Новикова?
Я не во всем соглашался с Ирой. В практике старого прораба было немало интересного. Мне нравился даже сам внешний облик Новикова, внушительная осанка, хорошо поставленный голос. Крепкий, заветренный, при--едет на объект, ярко улыбнется, тряхнет кулаком: «Штурманем, ребята! Даешь план!» И ребята, как и сам Новиков, бывший севастопольский моряк, неизменно носящий вместо нательной рубахи грубоватую тельняшку, слышали в этом призыве нечто романтическо-удалое, боевой клич командира, поднимающего людей в атаку.
Для Иры же слово «штурманем», сказанное строителем, озпачало, оглашало порочную суть работы. И хотя у Новикова за словом шло дело, хотя, призвав людей, он умел обеспечить их нужной техникой и сырьем, вырвать все необходимое, выколотить, взять, занять и даже позаимствовать у соседа, все же громкие успехи третьего прораб-ства были зыбки, непрочны. Опирались они не на отлаженную организацию дела, на четкую систему, а лишь на волевые качества Новикова, на его бойкую предприимчивость, смекалку, интуицию, на талант комбипатора и прошибалы. Новиков принадлежал к людям, у которых, как верно подметила Ира, есть планы па день, на неделю, на месяц, но нет планов жизни... Ушел на пенсию - и работа на всех участках прорабства сразу же забуксовала, лишившись привычного толкача.
Получив такое богатое лишь с виду наследство, я метался по объектам, барахтался, утопая в текучке, целыми днями вертелся волчком, затыкая «прорехи», - выколачивал, доставал механизмы, стройматериалы, выслушивал ругань и упреки... Ира частенько отпрашивалась у начальства, которое всегда охотно удовлетворяло желание конторских работников бывать в командировках, выезжать на объекты, разбросанные на десятки и сотни километров от города. Отпрашивалась и, прыгнув в служебный мой «газик», на двое или трое суток уезжала со мной в степь. Как экономист, она несуетливо, вдумчиво и цепко схватывала ситуацию на «горящих» объектах и, когда мы возвращались долгой дорогой в город, выкладывала свои оценки и предложения.
- Во-первых, мне пе нравится твое настроение, твой вид, - сказала она однажды. - Этатвоянервозность, спешка, угрюмость передаются и людям. Поэтому не суетись. Руководитель в любой обстановке должен быть спокоен и даже весел. Улыбка на лице начальника уже настраивает людей на хороший лад.
-Ну это я, допустим, зпаю.
- Знаешь, а не улыбаешься.
- И рад бы...
- Во-вторых. Ты будешь безвылазно копаться в текучке, устранять огрехи, дергать себя и людей, пока не перестанешь копировать приемы и ухватки товарища Новикова. И сверхурочные, и штурмовщина, и авралы прекратятся, когда мы создадим условия для ритмичной работы участков по сетевому графику. Каждому - точное задание не только на день, но и на ближайшую декаду. Простоев не будет, если хорошо организовать оснастку каждого рабочего места и комплектную поставку бетона, панелей, плит... Согласись также, что слова «соревнование», «прибыль», «хозрасчет», «качество» я почти не слышу or тебя, Апдрюша. Неслаженно, вразнобой действуют на отсыпке земляного полотна, например, грейдер-элеваторы и скреперы. Первые обычно уходят вперед, скреперы же отстают. Создается большой разрыв по дистанции, что мы сейчас и видели на Пономаревском участке. Выходит, механизмы используются вроде бы вполную меру,но законченного отрезка земполотна дать они не могут. Объем работы же механизмов мы принимаем, к сожалению, отдельно.
- Что ты предлагаешь?
