Воронов в оцепенении смотрел с обрыва на нетронутые крест и куртку, распластанную около них гадюку.
- Рита, - позвал он вначале негромко. - Рита!
- А-а, - равнодушно передразнило эхо.
Придерживая иссеченную осколками полевую сумку Шевлюги, старший лейтенант скатился вниз. Оп пока понял одно: если бы за Ритой приземлился вертолет, крест и куртку сдуло бы ветром. А раз нет - то Рита или где-то здесь, или ее...
- Рита! - опять крикнул он.
- А-а-а, - уже с насмешкой отозвалось эхо.
Сергей бросился вдоль берега, и через несколько шагов наткнулся на припудренные гарью стрелянные гильзы. Склонился над ними, начал перебирать, надеясь найти хоть одну теплую. Но стреляли давно, может быть, даже сразу после его ухода.
- Рита-а! Ри-та-а!
Ничего в ответ, кроме эха. Гильзы были последними, что связывало с девушкой, и Сергей, не зная зачем, торопливо начал набивать ими карманы.
В это время и увидели его с другого берега Торопов и Назмутдинов.
- Рита у вас? - с отчаянием крикнул им Воронов. Те недоуменно замерли, переглянулись и, ни слова не
сказав, бросились к нему через реку. Поняв все, Воронов сел на валун и молча смотрел, как, высоко задирая ноги, перебегают реку Малик и десантник.
- Где Рита? - спросил Торопов, оглядываясь с тревогой по сторонам.
- Не знаю, - пожал плечами Сергей.
- Как не знаешь? Зачем ты ее с собой взял?
- Я не брал. Она сама.
- Так куда она исчезла? - пытался растормошить Воронова переводчик.
- Ее ранило в ногу. Она осталась вот здесь, на берегу.
- А ты?
- Побежал за проводником. Вот. - Он протянул сумку.
- Ты оставил ее раненую? - отстранился недоверчиво Малик, даже не взглянув на сумку. Разве можно сравнивать с ней человека!
- Она сама... - начал было Сергей, но усмехнулся: все Рита да Рита, а куда же смотрел и о чем думал он, офицер!
- Я приказал ей остаться здесь. - Воронов посмотрел на товарищей. Те поспешно отвели взгляды, и он опять опустил голову: на их месте он бы сам презирал кого угодно.
- Надо ее искать, - принял командование Торопов, видя, что Воронов не способен ни к чему, кроме отчаяния. - Хайдар, пулеметчика с Козырой - в бронетранспортер, остальных - сюда.
Прочесывать берег и кустарник начали вверх по реке, потом на всякий случай вниз. И чем чаще поглядывал на часы Торопов, тем беспокойнее становился Воронов. В простреленной на груди тельняшке, с исцарапанными о кустарник лицом и руками, он бросался то в одну, то в другую сторону. Его тянуло и вперед, в еще не проверенные места, и в то же время, не доверяя солдатам, обходил и их участки. И все оглядывался на крест из бинтов, словно там хранилась тайна исчезновения Риты.
- Все, пора возвращаться, - уже не глядя на часы, сказал Торопов. - Через тридцать минут отряд должен выйти из кишлака.
- Я остаюсь, - тут же отрезал Воронов и протянул переводчику сумку Шевлюги. Торопов понял, что его решение окончательное.
Малик в задумчивости осмотрел берег, сгрудившихся рядом солдат, Воронова. Лицо Сергея с темными кругами под глазами было черным, губы нервно подергивались. Торопов, почти наверняка зная, что Уляшев не одобрит его действий, кивнул десантникам:
- Все остаетесь здесь!
