Подвиг эсминца

«Карл Либкнёхт» шел наперерез «Лейле». Та резко изменила курс и пыталась уйти. Но эсминец неотвратимо настигал врага. Уже ясно различима была палуба парохода, на ней метались белогвардейцы, кто-то выбрасывал за борт оружие.
- Поднять сигнал «Лейле» застопорить машины. Десантной партии приготовиться! - отдал команду Россет.
«Лейла» делала отчаянные попытки уйти.
- Владимир Петрович,- обратился командир к артиллеристу корабля Колычеву,- образумьте их, сделайте несколько предупреждающих выстрелов.
Прозвучала команда, длинный ствол бакового орудия пополз в сторону «Лейлы» - и через минуту фонтаны воды взметнулись вблизи ее борта.
«Лейла» тотчас же застопорила машины. Миноносец подошел метров на сто. И тут из открытых иллюминаторов «Лейлы» стали вылетать какие-то бумаги.
С мостика миноносца прозвучал окрик: «Немедленно закрыть все иллюминаторы, иначе пароход будет расстрелян в упор!» Предупреждение подействовало мгновенно. С миноносца спустили шлюпку. С десяток моряков во главе с боцманом Белонкиным бросились в нее, и она ходко пошла к «Лейле». По веревочному трапу взобрались на палубу и в кают-компанию.
Первым бросился вниз боцман. Но как только он ступил на первые ступеньки, раздался выстрел, и он, охнув, тяжело стал сползать по крутому трапу. Юсупов, Моисеев и Чемруков стремглав бросились вниз. Несколько ударов прикладами - и дверь каюты слетела с петель. Вновь прогремел выстрел.
На узком кожаном диване в предсмертных конвульсиях хрипел тучный бритоголовый человек в расстегнутом френче с генеральскими погонами. Это был Гришин-Алмазов, бывший военный министр Колчака, временный генерал-губернатор Одессы,
- Застрелился, гад! - произнес кто-то сзади.
В каюте рядом раздались еще два выстрела. Это покончили с собой адъютант и начальник личного конвоя.
Как вспоминает участник захвата «Лейлы» военмор Попов, в каюте генерала царил страшный беспорядок. Всюду валялись открытые чемоданы, корзины, вещи, а главное, много пакетов, писем и газет. Видимо, белые старались уничтожить наиболее важные документы. Одна корзина, полная служебных бумаг, оказалась нетронутой, в ней были найдены весьма ценные бумаги. Среди бумаг находился и запечатанный пакет, который генерал впопыхах не успел уничтожить. В пакете лежало собственноручное послание главнокомандующего вооруженных сил юга России генерала Деникина «верховному правителю» адмиралу Колчаку, Оно содержало ближайшие планы военной борьбы с Советской Республикой, план совместного похода на Москву. Деникин предлагал соединить оба белых фронта в Саратове. «В предыдущем письме своем,- писал Деникин,- я высказал свой взгляд на необходимость после нашего реального соединения установления единой власти, слив Восток и Юг... Дай бог, встретимся в Саратове и решим вопрос на благо Родины. Главное,- призывал Деникин,- не останавливаться на Волге, а бить дальше, по сердцу большевизма - Москве».
На следующий день белые запросили Гурьев: не проходил ли через форт Александровский генерал Гришин-Алмазов? Долго думали, что ответить, и наконец сообщили: «Прошел».
Все захваченные бумаги и документы были тщательно упакованы и спешно отправлены через Астрахань в Москву.
Только после гражданской войны стали известны детали события, происшедшего на Каспии майским днем 1919 года. Они до конца объясняли многое, с чем была связана история эсминца «Карл Либкнехт» и о чем вкратце упоминалось на страницах «Правды» в статье «К военному положению на юге». Статья была опубликована через семь месяцев после захвата «Лейлы», когда произошел решительный перелом на Южном фронте, когда Красная Армия погнала деникинские войска вспять и о просчете противника можно было сказать открыто.
«Весной 1919 года,- говорилось в статье,- против Советской России был задуман комбинированный поход Колчака-Деникина- Юденича. Главный удар должен был нанести Колчак, с которым Деникин надеялся соединиться в Саратове для совместного наступления на Москву с востока, Юденичу был предоставлен вспомогательный удар по Петрограду.
Цель похода была формулирована в докладе Гучкова Деникину: «Задушить большевизм одним ударом, лишив его основных жизненных центров - Москвы и Петрограда».
Самый же план похода был набросан в письме Деникина Колчаку, перехваченном весной 1919 года...»
Вот почему эсминец «Карл Либкнехт» занимает почетное место в летописи флотской славы, в том героическом разделе истории нашей страны, который заполнен множеством случаев самоотверженной борьбы большевистского племени моряков за полное торжество Советской власти.

Павел Веселов