Лебединка

Неудачи Павел Иванович приписывал жаркой погоде. Жара держалась в августе долго. С одной стороны, оно и хорошо - можно купаться еще и в августе, но с другой - в жаркую погоду и окунь не клюет, и щука не жадна. Как-то уже в середине августа Наталья Борисовна сама стала наталкивать мужа на уженье. «Что ж ты свои удочки забыл? Не знаю, завистью ли нас лукавый мучит,- острила она, перефразируя Крылова, -иль, может быть, безрыбный стол наскучил...».
Ну и съездил Павел Иванович вечером на Лебедин-ку, насладился ее лаской и приветливостью, живцов как-никак наудил, жерлицы поставил, а поутру привез пару щук - одна на кило, а другая даже на два! Это окрылило! На следующий день повторил ловлю, но нехорошо вышло...
Утром встал рано, до восхода солнца, с расчетом привезти добычу, пока печка еще не истопится, - пусть баба Паня к завтраку зажарит щук. Особенно не спешил, ведь в Заозерье нехороших людей нет, нет таких, которые могли бы «проверить» жерлицы до хозяина. Даже дед Саша, заядлый рыболов, и Минька Рубакин, шестнадцатилетний охотник до щук, - ни тот, ни другой не ставят своих наживок вблизи снасти Павла Ивановича - такая деликатность! И тем более Павел Иванович не спешил, что утро было не только теплое, но и очень уж красивое: на небе ни облачка, трава, когда шел к лодке берегом, так и поблескивала искорками росы, а на озере ни волны, ни зыби - зеркало! Так было безветренно...
Сел Павел Иванович в лодку, стал грести не спеша, вольготно.
...К Лебединке можно бы ходить и по пешей тропке, а лодку оставлять на речке, но разве можно отказаться от удовольствия полюбоваться с лодки озерным простором, да и грести тоже приятно!..
...Но вот кончен прекрасный путь по Дивинцу, поворот в Лебединку... и Павел Иванович гребет потише, стараясь огибать мысы и скопления кувшинок и гречишника... Рыболов кладет весла и, повернувшись вперед, разглядывает жерлицы... Сердце замирает!..Правда, первая рогатка висит спокойно, леса на ней цела вся, зато стрех следующих лесы размотаны и отведены в стороны! Когда Павел Иванович подъезжает к этим удочкам, ему уже видны за поворотом Лебединки еще и все остальные жерлицы, большею частью с распущенными лесами! Ура! . Но что это? У самых дальних купается кто-то голубоватый... Так рано? Или это русалка не докупалась при луне? Но у русалок волосы во всю спину, а тут еле закрывают шею... И кроме того, Павел Иванович разглядел голубую рубаху... Едва он понял это, как рослый человек в голубой рубахе бросился на берег, исчез в кочках с высокой осокой, в кустах...
Черт знает что! Вор!.. Кричать стой»? Да разве остановишь!.. Павел Иванович вовсе растерялся... Вот тебе и «в Заозерье все люди хорошие»!.. Ужасно! Ужасно...
Мало-помалу он пришел в себя: жерлицы-то надо собрать! Вор был так «любезен», что их-то все же не взял...
На двух жерлицах живцы заснули - вот и не тронуты; а остальные размотаны и пусты. На одной оба жала крючка-якорька сломаны, на двух оторваны концы лесок с металлическими поводками и крючками. На остальных живцы сорваны или заняты и брошены, - видно, тут щуки не попались.
Невесело вернулся Павел Иванович в Заозерье, рассказал своим о полной неудаче, хуже, чем о неудаче,- о подлой краже рыбы с крючков и с крючками: вору некогда было аккуратно снимать рыбу, и он рвал, лишь бы скорее!..
Наталья Борисовна и девушки -все были подавлены случившимся, и, конечно, больше всего их печалило и раздражало не то, что добыча была украдена, а что вера в заозерский народ была подорвана каким-то подлым субъектом, очевидно выследившим не только, где ставит москвич свои жерлицы - это-то было проще всего, - но, главное, точно вызнавшим время, часы и минуты, когда рыболов приезжает проверять свои ночные удочки, снимать с них добычу. Много, долго обсуждали скверный случай; не оставалась в стороне и бабка Паня.
- Поздняя птичка глазки протирает, а ранняя носик прочищает, - сказала она.
- К чему ты это, Прасковья Сидоровна? - спросил Павел Иванович.
- А к тому, что вставать надо ране, ту русалку обогнать надо.
Пришел заозерский колхозный бригадир, поговорил с хозяйкой:
- Тета Паня, с правления записка пришодцы. Разрешено колхозникам себе косить, как план сенной по колхозу выполнивши. И вам, инвалидам, велено полоски дать. Я так расплановал: тебе дать прошлогоднюю ле-пестину на Байневской дороге за Крысановым Пупом. Близко и трава не худа. Как? Сама скосишь аль нанимать будешь?
- Дак, Ванюшка, какой с меня косец с ногой моей ломаной! Помог бы ты по-прошлогоднему! А уж я не только бутылку...
Он поморщился.
- Сладимся! - перебил Иван. Чего она при дачниках про расчеты? - Сладимся! Хошь много своей работы, а тебе помочь надо. Уж вечерок-другой надо для тебя порадеть.
Как человек обходительный, вежливый, Иван поговорил и с дачниками.