Диоскурия

Со склонов сухумского хребта хорошо наблюдать бухту. Широкой дугой она сдерживает напор моря. Посредине - белоснежный Сухуми. С запада дугу ограничивает Гудаутский мыс. На востоке - река Маджарка. А между ними неустанно бегут к берегу пенистые волны. Некогда здесь зеленела плодородная долина, шумели многолюдные города...
Долго и безуспешно ученые отыскивали Диоскурию, один из торговых центров древности на побережье Колхиды. Сюда - гласят древнегреческие мифы - на волшебном золотом баране прилетел Фрикс - юноша, бежавший от злой мачехи. По воле богов он принес в жертву своего необыкновенного «коня», а руно повесил в роще, оставив под присмотром огнедышащего дракона. Отсюда и пошло название Колхиды - Страны Золотого Руна.
Потом к лазурным берегам на корабле «Арго» приплыл Язон. Волшебница Медея, усыпив дракона, помогла Язону похитить золотое руно. Среди спутников Язона были кормчие, братья-близнецы Диоскуры. Они-то якобы и основали город, названный Диоскурией.
Ученые древности по-иному освещают прошлое. Географ Страбон (I век до нашей эры) свидетельствует, что Диоскурию основали купцы из греческого города Милета. Милетцы, эти реальные аргонавты, торгуя с местными жителями, прибрали к рукам природные богатства края. «Варвары добывали для них золото с помощью косматых шкур, опущенных в ручьи, - писал Страбон. - Отсюда, говорят, и пошла басня о золотом руне».
Ученые не считали Диоскурию порождением фантазии. О городе подробно рассказывают и Страбон, и другой географ, Тимосфен. Более поздний римский путешественник Флавий Арриан, посетивший в 134 году нашей эры город-крепость Себастополис, отмечает, что она построена на месте Диоскурии, и даже указывает географическое местоположение города - 811 стадий (150 километров) к западу от Фазиса, современного Поти. Но в указанном месте следов какого-либо поселения археологи не обнаружили. Образно говоря, следы неразрешенного исторического вопроса уходили в воду. И - вышли из нее в буквальном смысле!
В конце прошлого века в Сухумской бухте села на мель грузовая баржа. С помощью молодых ныряльщиков местный краевед Чернявский решил выяснить причину. Много раз уходили под воду отважаные ныряльщики. И каждый раз, вернувшись, рассказывали, что дели на дне причудливые руины и проплывали мимо башен... Черноморская Атлантида? Что за развалины на дне бухты?
К сожалению, ни Чернявский, ни более поздние исследователи не смогли ответить на эти вопросы. Археологам помогало море. Неоднократно жители Сухуми, местные краеведы находили на берегу черепки, остатки сосудов странной формы, даже монеты. Все они, как правило, имели древнегреческое или римское происхождение.
Значит, на дне покоятся Диоскурия и Себастополис? Но такой вывод был бы поспешным. Мало ли затопленных руин в Черном море и кто проконтролирует течения, вынесшие находки? Научное решение вопроса требовало более убедительных доказательств. И работники Абхазского института истории имени Д. Гулиа - доктора наук Л. Соловьев и Л. Шервашидзе с помощью местных спортсменов-аквалангистов начали планомерные поиски. Было намечено много мест - Сухумский залив обширен. Сначала дно тралили. С двух лодок опускали канат с грузами. Встретив препятствие, подводный «щуп» сразу натягивался, сигнализировал на поверхность. Лодки останавливались, вниз спускался аквалангист и осматривал препятствие.
Пробовали и другой способ. Исследователь превращался в подводного наездника. Оседлав канат, он плыл на глубине вслед за лодкой. Но и такой «визуальный» метод ничего не дал. На дне не находили ничего, кроме камней и корабельных обломков.
Однако, как говорится, кто ищет, тот найдет. Однажды группа аквалангистов во главе с опытными водолазами Вениамином Скасырским и Юлией Клижевой вышла к развалинам древней башни. Они покоились на глубине, покрытые слоем ила. Большого труда стоила очистка стен. Сменяя друг друга, исследователи уходили на дно, чтобы тяжелыми водолазными ножами отбивать ракушки. Наконец появилась возможность обмерить и зарисовать развалины. А в пучках водорослей, в толще ила удавалось находить обломки сосудов, предметы обихода, остатки городских сооружений.
Находки, исследованные учеными, относились к IV-II векам до нашей эры, частично - к первым векам нашей эры и были изготовлены мастерами Греции и Рима. Подводный поиск дополнялся поиском наземным. На берегу бухты археологи раскопали остатки солеварен. Благодаря схемам и рисункам, а также находкам появилась возможность представить себе вид, даже специфику жизни затопленных городов. На глиняных светильниках сохранился след огня. Для кого-то горели они, кого-то манили уютом... Трубы водопровода, мраморная чаша фонтана рождали представление о тенистых парках, журчащих источниках. Тонкой работы застежки-фибулы, стеклянная и глиняная посуда свидетельствовали о развитии ремесел, а римские монеты, амфоры с клеймами греческих городов подтверждали сведения Геродота о широких торговых связях Диоскурии, а позже и Себастополиса.
Жизнь людей, изменяясь в веках, шла своим чередом. Своим чередом действовали и силы природы. Как установили ученые, в результате подземного потрясения изменила русло река, перестав укреплять галькой и песком косу, прикрывавшую города от напора моря. И волны размыли защитный вал, вторглись в долину, Незадолго до нашей эры море вобрало в себя Диоскурию, а затем Себастополис...
Понятно, что люди в ту далекую пору не имели технических средств для укрепления береговой полосы. Судьба черноморских Атлантид - результат природного катаклизма, и деятельность человека к исчезновению городов непричастна. Но - увы! - причастна к размыву городов в наши дни. До недавних пор люди нерасчетливо, грубо вторгались во владения Нептуна, нарушали экологическое равновесие суши и моря. С береговой полосы строители практически бесконтрольно выбирали огромные массы песка и гальки, плотины ГЭС ограничили установленное природное питание берегов так называемыми твердыми стоками. В результате на лишенных природой защиты участках море смыло без малого тысячу гектаров бесценных пляжей, плодоносных цитрусовых плантаций, угрожающе подступило к автомобильным и железнодорожным магистралям. Волны смыли почти километровую полосу прибрежной территории Поти местами на ширину до 300 метров.
Конечно, люди боролись с размывом. Но защитные работы сводились к возведению малоэффективных надолб, волнорезов и других искусственных сооружений; к тому же велись они разрозненно - каждое ведомство «оборонялось» от моря само по себе. Ныне в Грузии действует научно-производственное объединение «Грузмор-берегозащита», успешно решающее проблемы экологии и восстановления утраченных участков суши.
- Объединение действует по принципу «наука - проект - реализация», - говорит генеральный директор НПО. - Работаем в творческом контакте с учеными многих отраслей знаний, в деловом сотрудничестве с организациями, деятельность которых связана с проблемами берегозащиты. В частности, в наших научных разработках использованы сведения археологов и геологов о Диос-курии. Если древний город погиб из-за того, что река, изменив русло, перестала создавать морезащитный барьер, то те же реки мы используем для восстановления побережья. Найден способ перехвата твердых речных стоков - тех, что без всякой пользы уходили в глубину подводных каньонов. Теперь эти стоки выполняют береговосстанови-тельную работу. Около шести миллионов кубометров нляжеобразу-ющего материала сброшено в море в заранее рассчитанных точках. Дальнейшее делают волны. Они разносят песок и гравий в прогнозируемых направлениях. И чем мощнее эти волны, тем лучше. Энергия штормов и бурь из разрушительной превращается в созидательную.
Каковы результаты? На протяжении 50 километров пляжная зона расширена до 140 метров. На такой же протяженности побережья снизилась интенсивность его размыва.
Идет восстановление прибрежной части Поти. После сооружения ГЭС река Ингури изменила русло, перестала укреплять твердыми выносами береговую полосу. Теперь на восстановлении работают мощные землесосы с промежуточными перекачивающими станциями. По трубопроводу длиной в восемь с половиной километров из нового русла реки в район ее прежнего устья ежегодно перекачивается до миллиона кубометров песка. По подсчетам специалистов, для сохранения экологического баланса среднегодовая подсыпка берегообразующих материалов не превысит 800 тысяч кубометров. Это, как показала практика, позволяет управлять естественным процессом саморегуляции при взаимодействии моря и суши. Так, что теперь можно с уверенностью сказать: судьба черноморских Атлантид не повторится!

Ю. ГУРЬЕВ