Не обращая больше внимания на косматого, Уляшев вышел на середину площади, аккуратно заправился и громко скомандовал:
- Закончить работу. Приготовиться к движению.
...Костер затухал. Язычки пламени, боясь остаться один на один с ночью, торопливо прятались в трещины головешек. Первое время среди них находились смельчаки, они выскакивали из затаившегося жара в темноту, секунду-другую выплясывали на углях свой огненный танец. Но силы уже были слишком неравны.
- Значит, мы так и не увиделись, сынок. Прощай!
Сережа, застонав от боли, приподнялся на руках. И занемел от страха: только что вокруг костра сидели люди, протягивала руки мама - и вдруг все исчезло. И уже словно не пламя пряталось от ночи, а люди от него, оставив глупцом-несмышленышем плясать свой танец в густой темноте.
- Мама, - тихо, не желая сразу разувериться в одиночестве, позвал Сергей.
Из углей треснуло винтовочным выстрелом, затем с резким воем пролетела мина...
Выла самолетная сирена. Воронов, сбрасывая дремоту, повернулся к иллюминатору.
- Граница, - радостно сказал сосед, не отрываясь от оконца. - Дома!
Старший лейтенант откинулся на жесткую спинку сиденья, устроил поудобнее ноги среди наставленных в проходе чемоданов.
т Чего не рад? - толкнул локтем сосед.
Воронов, не отвечая, прикрыл глаза. В памяти сразу всплыли события последних дней...
«Хочу вам верить, Воронов, но мы обязаны еще раз все проверить, - начальник штаба части, чтобы не смотреть на подчиненного, сидел за столом вполоборота. - Поймите, вы оставили раненых - афганца и медсестру. Исчез ваш автомат». - «Но если спросить у Риты...» - «У Маргариты Робертовны мы спросим, как только узнаем, куда она попала на лечение. Вы же, по решению командования, возвращаетесь в Союз, к новому месту службы». - «Значит, мне не верите? Значит, я поступал неправильно?»
Начштаба впервые пристально посмотрел на Воронова.
«Вы боевой офицер, старший лейтенант. И, если честно, лично я не знаю, как бы поступил на вашем месте. В Афганистане трудно не только физически, здесь особые отношения между людьми, другие оценки наших поступков. Все намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Но послушайте совет старшего - не горячиться. Ваше отношение к службе на новом месте определит и отношение коллектива к вам, и дальнейший служебный рост...» - «Товарищ подполковник, - решился вдруг Воронов, уловив в голосе начштаба некоторую симпатию к себе, - разрешите просьбу. Личную. Как офицер офицеру».
Начштаба кивнул сразу, хотя было ясно, что после этого он должник старшему лейтенанту.
«Товарищ подполковник, разрешите прочитать рапорт командира отряда. Как его заместитель», - поспешил добавить он, облегчая старшему офицеру принять решение.
Подполковник внимательно посмотрел на Воронова, медленно достал связку ключей, безошибочно воткнул один в скважину сейфа. Затем уже решительно подтолкнул дверь коленом, распахнул ее, подал старшему лейтенанту зеленую папку.
Воронов быстро пробежал глазами текст.
«Я хочу глубже прояснить два момента, - сказал он, перевернув последний лист. Боясь отказа, поспешно произнес: - Здесь две неточности. Первая - Рита... Маргарита Робертовна не говорила категорически, что афганец умер. Она сказала: «Кажется, умер». После этого я приказал оставить его и трогаться дальше. Второе - свой автомат лично в руки медсестре я не отдавал. Я положил его рядом с ней. Поэтому за утерю автомата отвечаю один я».
Начштаба взял папку, посмотрел на рапорт Уляшева.
