Елизавета Павловна не окончила никакой школы. Крестьянского сословия, проживая в городе Саратове, она, будучи уже двадцати с лишком годов от роду, устроилась домашней прислугой к редактору «Саратовского листа» П.П. Лебедеву: стряпала, стирала, мыла полы.
Лебедев был мужчина не старый и холостой, Елизавета Павловна Шебуева и вовсе ходила в девицах. Кроме того, девушка она была очень живая, веселая и разговорчивая, а главное - умная.
Внимание редактора она привлекла очень скоро. А потом случилось то, после чего Лебедев, как человек порядочный, был просто обязан жениться.
Фамилию свою Елизавета Шебуева не сменила, потому как к тому времени служила в Саратовском театре и была известна публике как актриса Шебуева. А с возникновением Казанско-Саратовского товарищества под руководством блестящего антрепренера Михаила Матвеевича Бородая, служить у которого считалось честью, она была приглашена им в его драматическую труппу, где вскоре заняла одно из первейших мест.
У Бородая было две труппы - драматическая и оперная. Пока драматические артисты играли половину театрального сезона в Саратове, оперные девали представления в Казани. Потом они менялись местами - такая вот у Михаила Матвеевича была схема.
Шебуева играла у него бытовые роли «так сочно, ярко и просто, что сравнить ее можно только с одной актрисой в России - с Ольгой Осиповной Садовской», вспоминала бывшая актриса товарищества Бородая О.А. Голубева.
Но до 20-х годов прошлого столетия Россия не знала эту высоко талантливую актрису-самородка. Зато в Казани и Саратове ее читали своей.
«Это был талант непосредственный, - писала в своих воспоминаниях О.А. Голубева. - Рассказать, как делает роль, она не могла бы, она просто жила ею. Детали, которые она вносила в создаваемый образ, были великолепны. Но она никогда не придумывала, они сами возникали где-то в подсознании. За сценой во время спектакля она продолжала жить жизнью своей роли… Говорила Шебуева в жизни красивым великорусским говором. Характерные обороты, поговорки, неожиданные образные сравнения делали ее речь необыкновенно сочной и выразительной…»
«Е.П. Шебуева… Только практикой дошла до того совершенства исполнения, которое поставило ее в ряды лучших мастеров искусства, - вспоминала служившая в труппе Бородая Н.А. Смирнова. - Умная, наблюдательная, зорко присматривающаяся и чутко прислушивающаяся ко всему, что делала и говорила театральная молодежь, Шебуева впитывала в себя все новое, что казалось ей правильным и нужным… У нее был яркий темперамент, ненасытная жажда играть…»
Казанского зрителя она покорила самобытностью своего таланта, глубоким природным умом и огромным обаянием. Она была в числе тех актеров, которые «вытащили» чеховскую «Чайку» поставленную Бородаем на казанской сцене в 1896 году и не принятую тогда театральной публикой. Она же повторила это и в 1899-м, в бенефис Бородая, - плохо, надо признать, приживалась «Чайка» в Казани…
Триумфальной была роль Жигулиной в пьесе «Грех да беда». «Волжский Вестник» писал после спектакля, потрясшего всю театральную Казань игрой Елизаветы Шебуевой: «С особым интересом мы следили за выполнением госпожой Шебуевой рискованной роли Жигулиной… Кто не знает этого типа «подлой бабы», готовой ради тщеславия, «благородства», понимаемого навыворот, продать свою родную сестру, если уже самое-то ее не купят…! Всматриваясь в Жигулину и ее дурочку сестрицу Краснову, как горячо забьется сердце против тех условий семейной жизни, благодаря которым создаются такие типы!…»
А как Елизавета Шебуева играла Матрену из «Власти тьмы»! Эту роль Шебуевой вспоминают многие артисты, работающие тогда в Казани и Саратове. Николай Иванович Собольщиков-Самарин, актер, режиссер и крупнейший российский антрепренер, преемник Бородая по Казанско-Саратовскому товариществу драматических и оперных артистов, рассказывал: «Никакой злодейки, как у большинства актрис в этой роли - у нее, не было: по неведению творила свои преступления эта деревенская старуха… Матрена без всякого страха и каких-либо переживаний обмывает труп Петра, того самого Петра, которого она отравила… Шебуева играла то, что хотел великий автор, - власть тьмы. Страшно было смотреть на эту уродливую, заботливую, не отличавшую зла от добра старуху».
В Казани и Саратове она работала почти всю свою жизнь. Лишь в 1920 году Елизавета Павловна была приглашена в Петроград в Александринский театр, где великолепно исполняла роли старух. А в 1924-м ее встретила в Москве в коридоре Малого театра актриса Ольга Голубева. Елизавета Павловна долго не отпускала ее, расспрашивала об общих знакомых, о ролях и жаловалась, что ей мало дают играть. «Она по-прежнему горела любовью к театру», - писала об этой встрече с Шебуевой Голубева. Эта ее любовь окончится в 1934 году. Вместе с жизнью.
Статья из серии: Артисты театра и кино