Ойдин читала и время от времени украдкой поглядывала на мужа, сидевшего за компьютером. Он был настолько увлечен, что не обращал внимания на время и, видимо, забыл о присутствии жены. В комнате быстро сгущались сумерки, но Ойдин было лень встать и включить освещение, а муж что-то увлеченно отстукивал на клавиатуре, не замечая наступившего вечера. Раздался звонок входной двери. Ойдин встрепенулась и быстро глянула на супруга, но он не поднял головы и продолжал работать. Она печально вздохнула и пошла открывать дверь.
- Мама, вы что, уснули?! А почему такая темень в комнате? - восклицала пришедшая дочь, проходя в комнату.
Ойдин включила свет. Барно внимательно посмотрела на мать. Вскинув брови кверху, она глянула в сторону отца, который не замечал их. Пожав плечами, с упреком в глазах, она подошла к отцу и крепко обняла его за плечи. Он вздрогнул и, смущенный, что его застали врасплох, попытался натянуто улыбнуться.
- Ах, доченька, здравствуй! Барно чмокнула отца в щеку.
- Это чем мы тут занимаемся, ну-ка покажите, папа?! - не замечая смущения родителя, бесцеремонно бросила Барно, заглядывая через его плечо в монитор.
Батыр быстро щелкнул мышкой, скрыв информацию от нее.
- Пап, уж не любовные послания вы строчите кому? - смеясь, проронила Барно.
Батыр, словно его поймали, густо покраснел и закряхтел, не зная, что отвечать дочери. Вмешалась Ойдин.
- Хватит устраивать допрос отцу. Идемте лучше ужинать.
После ужина мать с дочерью уединились на диване и о чем-то долго шептались. Батыр сидел в кресле и задумчиво смотрел в телевизор, где-то витая мыслями и не замечая домочадцев. Он не заметил, что обе женщины с тревогой смотрят на него.
- Меня тревожит, что его перестали интересовать окружающие люди. Какой-то странный, отчужденный стал, - с тревогой тихим голосом говорила Ойдин.
- Мам, может он, ну.., - Барно запнулась, а затем нерешительно продолжила, - на сомнительных сайтах сидит. Мужчинам, наверное, это интересно в любом возрасте.
Мать строго глянула на дочь.
- Ты что, нет. В любом возрасте, говоришь, но не в шестьдесят пять лет, - Ойдин замолчала, но через минуту вновь заговорила. - Я как-то спросила, что он пишет? Он ответил, что переписывается с другом из Штатов.
- Может, с подругой.., - тут же добавила дочь и с интересом посмотрела на отца, который не обращал на них никакого внимания.
- Перестань, с какой еще подругой, нет, - Ойдин поморщилась, отгоняя эту мысль.
- Мне надо идти, уже поздно, - проговорила дочь, вставая с места.
В воскресенье с раннего утра Ойдин возилась на кухне, готовясь к приезду внуков. Муж укатил на дачу, несмотря на ее сетования. По телевизору показывали старый фильм про любовь. Ойдин между делом с интересом смотрела его. Это была история пожилого человека, поехавшего отдыхать и встретившего там свою первую любовь. Ойдин заметила, что какая-то тревога вкралась в ее душу по мере просмотра фильма. Между тем в картине пожилой мужчина метался между женой и первой любовью. Раздался звонок. Ойдин пошла открывать дверь. Там стояла Барно с двумя дочками. Асаль и Юлдуз, так звали девочек, кинулись обнимать бабушку. Ойдин расцеловала всех и завела в комнату.
- Мама, а где папа? - спросила Барно.
- Не знаю, какой петух клюнул его, укатил на дачу. Ума не приложу, что он там будет делать?! Барно, что-то происходите ним, не пойму. Сам не говорит, странный стал, отстраненный, чужой какой-то. Вижу, что скрывает что-то, но на разговор не идет, - задумчиво и с тревогой в голосе говорила мать дочери.
- Ладно, мама, успокойтесь, не сгущайте краски. Вам ли не знать его характер, он всю жизнь был разгадай-ка. Походит, походит и за раз все выложит, - успокоила мать Барно.
Пока две женщины возились на кухне, Асаль и Юлдуз были заняты игрой. Девочки разложили своих кукол с нарядами на полу, устроив им что-то наподобие подиума для показа моды. Вскоре в комнате появились мама и бабушка, неся на подносе ароматно пахнущий пирог с яблоками. Девочки радостно захлопали в ладоши и расселись за столом, предвкушая вкусное чаепитие.
Тем временем Батыр ходил по заснеженной даче и вслух читал непритязательные стихи о любви. Видно было, что их писала неопытная рука, но он не замечал изъянов стиха. В руках у него была исписанная его почерком бумага, куда он заглядывал, читая и перечитывая эти стихи. Наконец, вдоволь насладившись чтением стихов, он остановился в задумчивости.
- Какая она молодец, всегда была романтиком и осталась им. Какие стихи, сколько страсти в них, она до сих пор любит меня! - улыбаясь, вслух произнес он и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.